Nocte Obducta - Und Pan Spielt Die Flote скачать mp3

Ein Elixier aus kalten Urnen lebhaft Floss in unserem Blut Das Kriechervolk im Schlamm sprach falsch und schürte unsre Wut Wie Märchen kamen Schriften auf uns und vergess'ne Lieder Besuchten uns in unseren Träumen, kehrten stetig wieder Und trotz der Flüche und des Zorns war Platz für frohe Worte Wir lachten, denn wir glaubten noch an andre, bess're Orte Ein mildes Lächeln ob der eklen Kriecher tumben Possen Doch bald lag alles weit zurück und schien mir wie zerflossen Niemals wird Vergessen die Gebeine dieser Tage Gleich Lethes Flut verschlingen, sind die Zeiten auch verronnen Denn nichts ward je begraben, und was bleibt sind Kenotaphe Und ein Blick zurück, den Pfad entlang, der irgendwo begonnen Auch heute sucht mein Blick nicht lange vor Frühlingserwachen Auf der anderen Flussseite die großen, kahlen Bäume Und wenn hinter mir wie Messing blutend sich die Sonne senkt Dann leuchtet warm das kalte Holz und schickt mir neue Träume Und dieser Fluss, der viel gesehen, viel mit sich genommen Was wäre, wenn er ruhte wie ein See, nicht fließend, sondern still Und alles, was man ihm geschenkt, behielte er und verwahrte Wäre dann mein Spiegelbild in ihm ein andres Bild...? Was bleibt, sind viele Worte, deren viele nicht geschrieben Was bleibt, sind schöne Bilder, die fast alle nicht gemalt Und Träume, die verwahren, was noch wartet auf Erfüllung Und die Hoffnung, dass noch irgendwann der alte Glanz erstrahlt Was bleibt, sind diese Zeilen, die mehr fühlen als sie sagen Was bleibt, sind diese Lieder, die aus tausend Träumen klingen Und vieles wird verloren sein, und keiner wird es finden Doch irgendwer wird irgendwann noch diese Lieder singen Als eines nachts der Frühling kam, da brachte er die Freude Schuf Sinnbilder der Lebenslust und nie gekannte Freiheit Und schrieb in meinen Träumen dennoch Sagen voller Trauer Und Mythen voller Weltenschmerz toter Vergangenheit Der Finsternis, die wir erdachten, erwuchsen neue Pfade Die kannten einen Weg ans Licht, obschon sie voller Schwärze Der Taumel der Gefühle war der Hirte dieser Wege Denn das Ziel all jener Reisen war ein Spiegelbild der Herzen Verzweiflung und Verzückung waren untrennbar verworren Der Widerspruch in allem schien sich selber zu verspotten Die Gier, die Pein zu spüren, schrie in meinen heißen Schläfen Und um unsere Fluchtburg schien ein Weltbild zu verrotten In kalten Katakomben wuchsen greuliche Visionen Und unter einem jungen Himmel starb ein alter Frieden Und dennoch schien ein Zerrbild seiner selbst in sich zu verhöhnen Und stürzte sich auf all die Missgeburten, die uns mieden So waren also Hass und Liebe unzertrennbar verbunden So war der Weg zu neuen Ufern nicht zu überschauen So war doch dieser Weg der einz'ge Pfad, den wir verstanden So spürten wir nicht ohne Qual des Lieben eis'ge Klauen Und unvermittelt sah ich in den Spiegeln nur noch Schöpfer Und Welten, die zuletzt ich in der Kinderstube sah Der Zwiespalt zwischen Traum und Überlebeben schuf ein Chaos Das unter Schmerzen und doch lächelnd eine neue Welt gebar Und so entstanden Worte, die auf taube Ohren stießen Wie Artefakte eines Traumes in einer toten Welt Gesten, die dem blinden Mob wie zum Verzehr geboten Was, wenn der letzte Barde unrettbar in Diesseits fällt? Desîhras Tagebuch Schreibt in meinem Herzblut Von Wahnsinn und von Weisheit In reich verzerrten Lettern Desîhras Tagebuch Weiß um einen alten Fluch Liest zwischen allen Zeilen In leicht vergilbten Blättern "Sieh nur die Puppen, sie tanzen In dämmrigen, kränkelndem Licht Sieh nur die Augen, den Schmerz und die Angst Der Schrecken im lächelnden Puppengesicht Sieh nur ihre lieblichen Kleidchen Das Zucken auf zitternden Füßen Der Missklang der Töne, die Kakophonie Ein erschreckendes Bild, sich die Zeit zu versüßen" Süß sind die Früchte, doch faulten die Wurzeln Schon als voller Omen der Frühling begann In den Ästen die Vögel mit eiskalten Augen Sie singen von nichts als dem Weltuntergang So bringt uns die goldenen Äpfel, denn die, an die der Norden glaubt Sind fabelhafte Gärtner, obschon uns vor dem ewig graut Doch nichts ist mehr so, wie es einstmals war Und so ist auch das ewig gestorben Die Früchte, die brachten, wonach alle trachten Sind schön, doch schon lange verdorben Weit fort von den Zinnen verblendeten Lärms Dort draußen, weit hinter den Toren Liegt fast unerreichbar das Land, das wir suchten Das "morgen" ist noch nicht verloren und Pan spielt die Flöte

Эликсир из холодных урн бодро тек в нашей крови. Подхалимы в грязи говорили ложь и злили нас. Как сказки, к нам пришли писания, и забытые песни Посещали нас во сне, постоянно возвращаясь. И несмотря на проклятья и злобу, было место для добрых слов. Мы смеялись, потому что еще верили в другие, лучшие места, Мягко улыбались над злыми шутками мерзких подхалимов, Но вскоре все осталось далеко позади, словно растаяло. Забвение никогда не станет прахом этих дней. Словно проглоченные водами Леты, прошли времена, Ведь ничто не было похоронено, и остались лишь кенотафы И взгляд назад, на тропу, начавшуюся где-то. Даже сегодня, незадолго до пробуждения весны, мой взгляд ищет На других берегах реки высокие голые деревья. И когда за моей спиной, истекая кровью, садится медное солнце, Тогда тепло светится холодное дерево и шлет мне новые сны. И эта река многое повидала и многое унесла. Что, если бы она была спокойна, как озеро, не текла бы, а стояла И помнила бы и берегла все, что ей подарили? Было бы тогда мое отражение в ней другим? Осталось множество слов, многие из которых не записаны. Остались прекрасные картины, и почти все не нарисованы, И сны, которые хранят то, что еще ждет своего исполнения, И надежда, что еще когда-нибудь засияет старый блеск. Остались эти строки, которые чувствуют больше, чем говорят. Остались эти песни, звучащие из тысяч снов, И многое будет потеряно, и никто этого не отыщет, Но кто-нибудь когда-нибудь еще будет петь эти песни. Когда одной ночью наступила весна, она принесла радость, Создала символы жизнерадостности и ранее не известной свободы, Но все же написала в моих снах полные грусти сказания И мифы, наполненные болью мертвого прошлого. Тьма, которую мы выдумали, породила новые тропы, Которые знали пусть к свету, хоть и были полны черноты. Опьянение чувствами было пастырем этих дорог, Ведь цель всех тех путешествий была отражением сердец. Отчаяние и восторг смешались и были неразделимы, Противоречие во всем будто высмеивало само себя, Чтобы почувствовать жажду и мучение, кричало в моих жарких снах, А вокруг нашего убежища, казалось, разрушалась система мира. В холодных катакомбах росли отвратительные видения, И под молодым небом умирало старое спокойствие, И карикатура на самого себя, казалось, издевалась И бросалась на всех ублюдков, которые избегали нас. И ненависть с любовью тоже смешались и были неразлучны, И не было видно пути к новым берегам, Но этот путь был единственной тропой, известной нам, И не без мучений мы чувствовали ледяные когти любви. И внезапно я увидел в зеркалах создателя И миры, которые в последний раз видел в детстве. Разлад между сном и пережитым создал хаос, Который, претерпевая боль, но все же улыбаясь, породил новый мир. И так произошли слова, обращенные к глухим ушам, Как артефакты сна в новом мире, Жесты, которые предлагались слепому сброду будто для поедания. Что, если последний бард безнадежно упадет в мир земной? Дневник Дезиры Пишет в моем сердце О безумии и мудрости Роскошными, перекошенными буквами. Дневник Дезиры Знает о старом проклятье, Читает между всех строк На слегка пожелтевших листах. "Только посмотри на кукол, они танцуют В сумеречном, нездоровом свете. Только посмотри на глаза, боль и страх, На улыбающемся кукольном лице ужас. Только посмотри на их милые платьица, Подергивание на дрожащих ногах, Неблагозвучие звуков, какофония, Ужасающая картина, чтобы скрасить свое время". Плоды сладки, но корни сгнили, Еще когда наступила весна, полная предзнаменований. В ветвях – птицы с холодными как лед глазами, Они поют только о конце света. Так принесите нам золотые яблоки, ведь те, в кого верит север, - Чудесные садовники, хоть мы и боимся вечного. Но все уже не так, как было когда-то, И вечное тоже умерло. Плоды, которые дарили то, чего все желали, Прекрасны, но уже давно испорчены. Вдали от башен ослепленного шума, Там, далеко за воротами, Лежит почти недосягаемая земля, которую мы искали. "Завтра" еще не потеряно. И Пан играет на флейте.