Edge of Sanity - Crimson скачать mp3

Let no man breach the gate to this most blasphemous of halls Lest bitterness and chaos be the harvest they wouldst reap For he must n'er become a slave to this Child's beck and call For she must never waken, waken from her Crimson Sleep.. The monastery stood towering above the ruined city It shadowed all the new emerging settlements and homes To look down on the ruins was to sympathize and pity All the suffering and heartache, all the graves and broken bones For buried there a testament to the evil of a queen A misery that spread across a weak and stricken land The crimson birth that swamped the earth in dark and deadly dreams And all mankind did bow beneath the power of her hand And in the monastery garden sat a woman with a book A manuscript that lay within her frail and trembling arms She looked around her nervously as guilt rose in her heart But the sway of curiosity had drawn her out too far The sway of curiosity had drawn her out drawn her out too far She wavered on the threshold of a dangerous decision For this dark tome was no for human eyes to ever read The pages dripped with legions of persuasive words and visions So the volume had been hidden well, but now it had been freed For no apparent reason had the woman been drawn in Perhaps it was a twist of fate, an absence of real thought She wandered to a room that before she'd never been And all at once the interest of her senses had been caught The interest of her senses had been caught For no apparent reason had the women been drawn in Where rows of dusty books lay in an ominous display But one ancient leather binding had the grain of human skin And seized with curiosity she stole this book away And now she sat alone in the concealment of the night She was hungry now to liberate the writings from their cage The glimmer of a feeble moon provided her with light As she opened up the cover and began to read the page Fly, soul, the body's guest, Upon your impish arrant Let none be guided by false confession Truth shall be your warrant Fly soul for your body must die x2 But for those who seek eternity For those who yearn prosperity From this single act of sanity Will raise you far above humanity Oh willing host who doth not know The full desire of this prisoner You walk where angels fear to go Thou shalt soon embrace the reckoner Thy halo of glory, hope's true gage May prove to be an evil pilgrimage Something had happened beyond her control A moment of madness unfettered a soul That would relish a freedom denied once before By a desperate nation with it's back to the wall Within a split second of reading this text The spirit was free and had fled from its nest It was eager to grow from this sudden reprieve And thus in the woman a life was conceived From the beginning the world was misled As a baby was born in a monastery bed The miracle happening here on this Earth Was perceived as a glorious new Virgin Birth From the moment in time that baby was born The sun did now rise on a new Crimson dawn And the creature just bided its time undiscovered So safe in the cradling arms of the mother But for those who seek eternity For those who yearn prosperity From this single act of sanity Will raise you far above humanity Secure from the world, the child remained hidden A serpent disguised in the Garden of Eden And all who looked down on this newly born babe Were ignorant now of the path this would take The people were blind to the subtle control That was exercised daily upon every soul With no room to question this delicate life All fears would be drowned and all doubts would be stifled But one single mind did stand out from the crowd Though quiet at first - with hardly a sound The Mother Superior harbored suspicion Brought to her heart by three simple visions [The Visions The first was a planet engulfed by the sea No dry land in sight, not a mountain or tree No rock jutted out from the endless horizon Or flowers to mark out the changing of seasons No animals dwelt in the forests or fields All life was extinct; its fate had been sealed By the curse of a violent unstoppable flood Mankind had been drowned in an ocean of blood The next revelation was vivid and cruel It depicted two swordsmen engrossed in a duel The one held a sword that was silver and pure The other a sword that was red to the core They fought as the sun rose high in the sky Their fight would not end until one of them died No room did they have for an error to make For the future of life was the trophy at stake But one of the warriors flouted the rules And with cunning and guile had the other one fooled As he held up his hands in a gesture of peace The silver opponent allowed this retreat Then the man with the red sword attacked from behind Left the silver sword fighter defeated and blind Then carnage ensued that no man could condone As the bloody red blade sliced through sinew and bone All day did the swordsman attack without halt Though the other lay dead from the frenzied assault Until by the twilight and all that remained Were the echoes of death and a fresh crimson stain And so came the third of these unyielding visions A picture of war and ferocious divisions An army of saviors marching as one Aware that the end had already begun They arrived in a field, which was wide and expansive They waited in silence both ready and pensive The grassland was strewn with small crimson petals Their fragrance was sweet with the stench of the devil And slowly but surely they fell into sleep Their consciousness gone as they slumped in defeat And there they still lie bereft of their willpower Brought to their knees by the strength of a flower] The three visions, the Mother Superior bore A bitter forewarning of what was in store This infant so frail must not grow to be strong The world was at risk if she waited too long So veiled by the blackness of night she did creep And enter where mother and child were both asleep And onwards she moved to where the crib lay She leant over the baby and started to pray She prayed for forgiveness for what she would do She prayed that the knife in her hand would aim true But all of a sudden she was now paralyzed The baby daughter had opened her eyes And into those eyes, the woman gazed The look in her face was both haunted and crazed She was smothered and swamped in confusion and sadness The first to be gripped by this foul crimson madness This brutal psychosis could not be explained No one single cause was suggested or blamed But no one could think that a child was involved And the mystery illness remained unresolved So all seemed as normal for seven short years A veil of deception dissolved any fears But there was one lapse in the child's disguise And that could be seen in the depths of her eyes The message could clearly be discovered there In the glimpse of the universe found in her stare Her gaze was hypnotic, unbearably strong Suspicions were growing, it wouldn't be long Oh willing host who doth not know The full desire of this prisoner You walk where angels fear to go Thou shalt soon embrace the reckoner Now and then a question would be raised Strong misgivings threatened to be voiced But these were judgments wiser not to say To doubt the child could prove to be a rash and deadly choice By now the Crimson reign had proved too much The monastery was shadowed under dread But fear decreed that hostile thoughts be crushed For the creature had the power to crawl inside your head To crawl inside your head The mother in her darkest moment knew The time had come for action to be taken A journey must be made to hidden truths She must return and read again the book she had forsaken Forsaken This tome presented many further views Essential rules of power were revealed And thus the pages offered up one clue The child bore one significant Achilles Heel Should the Crimson Queen be blinded, then powerless she'll be Bereft of piercing vision, her victims will be free Salvation lies in banishing this creature to the dark Let not your hand be hesitant or death will be your mark Lest regained sight should speed her flight away from burning hell A steady heart must seal her back within her crimson cell And thou who didst release this most vindictive enemy Must serve to be her warder there for all eternity One quiet night the lady traveled out beyond the monastery Her quest was one of urgency and human preservation She traveled with companions to reach the ruined city Where lay the means to save her kind, a path to their salvation When there they searched for evidence of where the Queen once slept And came upon a gateway, which was tightly closed and barred A stark inscription warned them of the risk of their next step But choices were no more; they had already come too far Let no man breach the gate to this most blasphemous of halls Lest bitterness and chaos be the harvest they wouldst reap He must n'er become a slave to this Child's beck and call For she must never waken from her Crimson Sleep With fresh resolve the women carried on towards their goal And found themselves a cell where crimson shade were scattered A sight so dreadful it chilled their very souls The cell had long been drained and all around the glass lay shattered A movement in the shadows A flash of blazing light The child stood before them With murder in her eyes The women ran towards her To try to stem the tide Of pure and crimson anger There was nowhere left to hide Too slow was their reaction They were thrown back off their feet Their throats were filled with panic As they stared at harsh defeat Too weak was their protection They couldn't staunch the trail Of vitriol and vengeance Meted out for this betrayal So the mother's brave compatriots

Пусть никто не преодолеет врата в этот самый нечестивый из замков, Чтобы не стали злоба и хаос урожаем, собранным им. Ибо он никогда не должен повиноваться приказу и зову этого Чада. Ибо она никогда не должна пробудиться, пробудиться из Багрового Сна... Монастырь стоял, возвышаясь над разрушенным городом. Он отбрасывал тень на вновь появляющиеся поселения и дома. Кто бы ни посмотрел вниз на руины, проникался сочувствием и жалостью. Все муки и страдания, все могилы и сломанные кости. Ибо, погребённые там – свидетельство зла королевы, Невзгод, простиравшихся над слабой поражённой землёй, Кровавого рождения, затянувшего землю в мрачные смертельные сны. И всё человечество склонилось под её властью. А в монастырском саду сидела женщина с книгой, Рукописью, лежавшей в её слабых дрожащих руках. Она нервно оглядывалась вокруг себя, поскольку чувство вины нарастало в её сердце, Но сила любопытства завела её слишком далеко. Сила любопытства завела её, завела её слишком далеко. Она колебалась, стоя на пороге опасного решения, Ибо эта тайная книга была вовсе не для того, чтобы быть когда-либо прочитанной. Страницы источали множество убедительных слов и образов, Поэтому эта книга была хорошо спрятана, но теперь она была на свободе. Без всякой видимой причины была вовлечена эта женщина. Возможно, это были превратности судьбы, отсутствие умысла. Она забрела в комнату, в которой никогда раньше не была. И вдруг что-то привлекло её внимание, Что-то привлекло её внимание. Без всякой видимой причины была вовлечена эта женщина Там, где ряды пыльных книг простирались в зловещей экспозиции. Но один древний кожаный переплёт имел текстуру человеческой кожи, И, охваченная любопытством, она похитила эту книгу. И вот, она сидела одна под покровом ночи. Теперь она жаждала освободить писания из их заключения. Тусклая бледная луна давала ей свет, Когда она открыла обложку и стала читать. Лети, душа, гость тела На своей злой сущности. Пусть никто не будет ведом притворным признанием. Правда будет твоим основанием. Лети, душа, ибо твоё тело должно умереть. х2 Но для тех, кто стремится к вечной жизни, Для тех, кто жаждет успеха От этого однократного разумного действия, Поднимешься ты высоко над человечеством. О, добровольный хозяин, не ведающий, Чего в действительности желает этот пленник, Ты ходишь там, куда боятся пойти ангелы. Ты вскоре примешь того, кто сведёт счёты. Твой нимб славы, истинный залог надежды Может в действительности оказаться губительным паломничеством. Произошло что-то ей неподвластное. Мгновение безумия освободило её душу, Которая непременно получит удовольствие от свободы, когда-то прежде отвергнутая Отчаянной нацией, попавшей в тупик. В течение доли секунды прочтения текста Дух был свободен и убежал из своего гнезда. Он страстно желал воспользоваться этим внезапным помилованием. И, таким образом, в этой женщине было дано начало жизни. С самого начала мир бы введён в заблуждение, Когда младенец родился в монастырской кровати. Это чудесное происшествие здесь, на Земле Было воспринято, как прославленное новое непорочное зачатие. С того момента, как родился младенец, Солнце вставало в новом багровом рассвете. А существо просто ждало своего времени необнаруженным В полной безопасности, прижатое руками матери к груди. Но для тех, кто стремится к вечной жизни, Для тех, кто жаждет успеха От этого однократного разумного действия, Поднимешься ты высоко над человечеством. Защищённое от этого мира, дитя оставалось скрыто. Змей, затаившийся в райском саду. И все, кто смотрели на этого недавно рождённого младенца, Не знали, какой оборот это примет. Люди были слепы к неуловимому управлению, Которое каждый день воздействовало на каждую душу, Не оставляя возможности на сомнение в изысканности этой жизни. Все страхи будут погребены, а все сомнения будут подавлены. Но лишь один разум выделялся из толпы, Хоть и тихий поначалу, почти беззвучный. Настоятельница испытывала подозрение, Привнесённое в её сердце тремя простыми видениями. [Видения: Первым была планета, поглощённая морем. Без суши в поле зрения, ни горы, ни дерева, Ни скалы, выпирающей из-за бесконечного горизонта, Ни цветка, чтобы отследить смену времён года, Ни зверя, обитающего в лесах или полях. Всё живое вымерло; его судьба была предрешена. Проклятое неудержимым, неистовым наводнением Человечество утонуло в океане крови. Следующее откровение было ярким и жестоким. Оно показало двух мечников, поглощённых дуэлью. У одного в руках был меч, серебряный и чистый, У другого меч был полностью красным. Они сражались, пока солнце поднималось высоко в небо. Их сражение не прекратится, пока один из них не умрёт. У них не было шанса на ошибку, Ибо будущее жизни было поставлено на кон. Но один из войнов пренебрёг правилами И коварством и вероломством ввёл другого в заблуждение. Когда он поднял свои руки в жесте мира, Серебряный противник принял это отступление. Затем человек с красным мечом напал сзади, Оставив бойца с серебряным мечом поражённым и ослеплённым. За этим последовала неоправданная резня, Когда кровавое красное лезвие резало сухожилия и кости. Весь день беспрерывно атаковал мечник, Не смотря на то, что другой лежал, умерщвлённый бешеным нападением, Пока не наступили сумерки, и всё, что осталось, Лишь отголоски смерти и свежее багровое пятно. И вот явилось третье из этих неподатливых видений: Картина войны и жестоких дивизий. Армия спасителей идёт строем как один, Осознавая, что конец уже начался. Они прибыли на поле, которое было широким, огромным. Они ждали в тишине готовые и задумчивые. Луг был усыпан маленькими багровыми лепестками, Их аромат был сладок, но это была дьявольская вонь. И медленно, но верно они погрузились в сон. Их сознание покинуло их, когда они были разгромлены. И они всё ещё лежат там, утратившие силу воли, Поставленные на колени силой цветка.] 1 Три видения, явившиеся настоятельнице, Суровое предупреждение о том, что предстояло. Этот ребёнок, пока что слабый, не должен вырасти и стать сильным. Мир будет под угрозой, если она будет слишком долго ждать. Так, скрытая в темноте ночи, она прокралась И вошла туда, где спали мать и дитя. И она двинулась вперёд, туда, где стояла кроватка. Она наклонилась над младенцем и стала молиться. Она молила о прощении за то, что собиралась сделать. Она молила, чтобы её рука с ножом не дрогнула. Но, ни с того, ни с сего, её парализовало. Маленькая девочка открыла глаза. И в эти глаза женщина смотрела не отрываясь. Взгляд, направленный на её лицо, был одновременно испуганным и безумным. Ей овладели смущение и печаль. Она стала первой, кем овладело это гадкое багровое безумие. Этот зверский психоз был необъясним. Не было никаких причин, чтобы что-то предположить или кого-то обвинить, Но никто не мог и подумать, что к этому могло быть причастно дитя, И загадочная болезнь осталась необъяснимой. И всё казалось нормальным семь быстрых лет. Вуаль обмана развевала любые страхи. Но была одна странность в облике ребёнка, Которую можно было увидеть в глубине её глаз. Послание можно было прочесть В проблеске мира, находящегося в её взгляде. Её взор был гипнотическим, невыносимо сильным. Подозрения нарастали, оставалось недолго. О, добровольный хозяин, не ведающий, Чего в действительности желает этот пленник, Ты ходишь там, куда боятся пойти ангелы. Ты вскоре примешь того, кто сведёт счёты. То и дело будет подниматься вопрос. Серьёзные опасения грозились оглашением. Но то были суждения, которые разумнее было бы не оглашать, И не сомневаться в том, что дитя сможет доказать опрометчивость и смертельность такого решения. К этому времени Багровое правление подтвердило слишком многое. Монастырь был под тенью ужаса. Но в опасении она решила, что враждебные мысли должны быть подавлены, Ибо у создания были способности пробираться в чужие головы, Пробираться в чужие головы. Мать в самый безнадёжный момент поняла, Что пришло время принять меры. Нужно отправляться в путь к скрытым истинам. Она должна вернуться и снова прочитать книгу, которую оставила, Оставила. Эта книга дала множество новых идей. Основные принципы её сил были обнаружены. И, таким образом, страницы дали путеводную нить. У дитяти была одна важная Ахиллесова пята. Если Багровую Королеву ослепить, то она будет бессильна. Лишённые пронзительного взгляда, её жертвы будет освобождены. Избавление – в изгнании создания во тьму. Пусть не дрогнет твоя рука, или смерть станет твоим клеймом. Чтобы вернувшееся зрение не позволило ей улететь из палящего ада, Человек с непоколебимым сердцем должен заново запечатать её внутри багровой камеры. И ты, кто выпустила самого мстительного врага, Должна вечно служить там её надзирателем. Однажды, тихой ночью женщина ушла за пределы монастыря. Её поиск был неотложным, он был ради спасения людей. Она и её спутники двигались к разрушенному городу, Где находится возможность защитить её род, путь к их спасению. Прибыв, они искали признаки места, где когда-то спала Королева, И натолкнулись на ворота, которые были наглухо закрыты и заперты. Строгая надпись предупреждала их об опасности их следующего шага, Но другого выбора не было; они уже зашли слишком далеко. Пусть никто не преодолеет врата в этот самый нечестивый из замков, Чтобы не стали злоба и хаос урожаем, собранным им. Ибо он никогда не должен повиноваться приказу и зову этого Чада. Ибо она никогда не должна пробудиться из Багрового Сна... С чистыми помыслами женщина продолжила движение к своей цели, И они нашли камеру там, где витала багровая тень. Ужасное зрелище напугало их до глубины души: Камера уже давно была пустой, а вокруг повсюду лежало разбитое стекло. Зашевелились тени, Вспышка яркого света – Дитя стояло перед ними И гибель читалась в её глазах. Женщины побежали к ней, Чтобы попытаться остановить поток Чистого багрового гнева. Больше негде было спрятаться. Но их реакция была слишком медленной, Они были сбиты с ног. Их переполнила паника, Когда они наблюдали жестокий разгром. Их защита была слишком слаба. Они не могли остановить преследование Сарказма и мести, Выпавших на эту измену. Таким образом, храбрые соплеменники матери, Охваченные убийственной болью, Умерли, корчась в грязи.